опыт

«У меня был только один путь — забрать права на книгу».

Марина Козинаки, писатель и соавтор подкаста "Ковен Дур" тоже решила уйти в самиздат. Почему авторы отказываются от сотрудничества с профессиональными издательствами? Читайте в материале.

Первая часть хоррор-блокбастера "Я ушла в самиздат" доступна по этой ссылке.
Марина Козинаки, писатель, блогер и многое другое :-)
Телеграм-канал «Хемингуэй позвонит»
Марина Козинаки. Роман «Наша рыбка». «Литрес:Самиздат», 2019 год
«Книга-скандал» — однажды про «Нашу Рыбку» так написал кто-то из читателей. Я еще тогда подумала, ну мол, какой скандал? Что в ней такого скандального? Ну есть несколько не самых обычных постельных сцен, ну упоминание домашнего насилия, ну вялотекущая лгбт-линия… Но это же ведь про жизнь: живем-то мы не в мире розовых единорогов, размножающихся почкованием. И литература эту жизнь отражает, обнажает и показывает максимально неприкрыто.

Однако название оказалось пророческим. Скандалили вокруг книги постоянно, в том числе и я сама.

Иногда мне кажется, что каждый мой шаг, сделанный для «Нашей Рыбки», был неверным, потому все вокруг и скандалили. Путь из самиздата в издательство, а потом обратно в самиздат был долог и непрост. Я выкладывала книгу по главам на той платформе Wattpad, где, как оказалось, серьезную литературу не ищут. Тогда мне неоткуда было узнать, что даже такой нюанс может сыграть важную роль. Я верила в высокопарные речи «Хороший текст сам найдет своего читателя.»

Чушь, скажу я вам. Но давайте по порядку.
Путь из самиздата в издательство, а потом обратно в самиздат был долог и непрост
****
— Слушай, а ты гей? — взял и спросил я. Обычно, когда реально надо что-то взять и спросить, я предательски молчу. А когда не надо, только позовите.
— Я асексуал! — почему-то обиженно отрезал Дима и отвел в сторону глаза.
— О... а такое... бывает? — Мне стало неловко. Пришлось сделать вид, что сидеть неудобно и надо поправить подушку.
— Чем ты занимаешься? — Асексуал взболтал стакан и протянул его мне.
— Не пью, я за рулем.
— Ты что, собрался сегодня уезжать отсюда?
— Вообще-то... да. А занимаюсь... Я учусь на искусствоведа.
— Это все?
— Фотографирую немного. На старый пленочный фотик. Вот, смотри. — Я достал телефон и пролистал несколько снимков, остановившись на скане черно-белого портрета Ясны. Он получился пересвеченным и контрастным, но мне нравился.
— Это немного Бёрдслей. Да? Пластика волос, линия вот тут.
— Бёрдслей? — Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить художника. — Надо же, что-то есть. А ты сечешь!
— Ну. — Дима пожал плечами. — Если хочешь, приходи на показ. Свет будет говеный, но на твою черно-белую пленку может что-то нормальное выйдет. Никакого Бёрдслея, конечно, не получится. Тулуз-Лотрек — это максимум.

"Наша рыбка", Марина Козинаки
На той самой платформе книга была опубликована под иностранным псевдонимом, но издательство «АСТ» ее все-таки заметило. До этого у них уже выходили другие мои книги. «Наша Рыбка» совершено точно не вписывалась в читательскую аудиторию редакции, но редактор очень за нее болела и хотела выпустить в совершенно новой серии, рассчитанной на другого читателя. Оговаривалось, что у серии будет особое позиционирование, продвижение и вот это все.

Псевдоним мне тоже предложили оставить, сказав, что на него при продвижении можно будет делать основной упор и создавать тайну. «Наша Рыбка» написана, как автобиографичная история героя-рассказчика, и отсутствие на обложке имени реального автора могло породить дополнительный интерес. Я поверила. Наверное, «основной упор в продвижении» я представляла себе так: просыпается утром наша необъятная страна, а из всех соцсеточек и со всех билбордов на нее вопросы «Кто же этот таинственный автор? Кто же прячется за псевдонимом? Может быть, это ваш знакомый? Если вы узнали себя в этой истории, срочно пишите нам!»

И вот «Рыбка» уплыла со склада по магазинам и по аккаунтам книжных блогеров, которые являлись преданной аудиторией редакции. Позиционирование новой серии было настолько особым, что о нем никто не узнал. Первые отзывы разошлись едва ли не мэмами по редакциям и редакторам, но мне от этого было не легче. Ребята, привыкшие к легким романтичным историям, young adult фэнтези и молодежным антиутопиям вдруг получили в руки ЭТО.

Про книгу писали, что она — бред и разврат, порнуха и банальщина, что она учит нас (их, вас) плохому, что она подрывает наши прекрасные устои и рушит семейные ценности у подростков. На словах «подростки» я все время подскакивала, потому что никаких подростков в книге нет, а на обложке четко написано «18+». Более того, некоторые моменты в книге редактор попросила меня смягчить и я зачем-то поддалась. Так начались скандалы в издательстве (мол, кто и зачем выпустил книгу, подрывающую устои), скандалы в букстаграме (фу, книга про тройничок, ой класс, книга про тройничок!), скандалы с работниками редакции (про то, почему у книги так и не случилось никакой информационной поддержки, даже один единственный пост про нее пиарщики запороли, а потоми вовсе кто-то с официального аккаунта АСТ комментировал на ютьюбе, какое г#вно эта ваша «Наша Рыбка»).

Года через полтора после этого вышла «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары, которая просто потрясла меня. Я зачем-то полезла читать на нее отзывы и обнаружила прекрасную тенденцию: разгромные рецензии на эту великолепную книгу почти слово в слово перекликались с отзывами на мою историю! Мол, пошло, слезодавительно, банально, нелогично, нездорово, и вообще фу такое писать!

Я воспряла духом и решила, что пора брать все в свои руки и продвигать книгу самостоятельно в каких-нибудь неочевидных кругах. Нашла сообщества про полиаморию, например, и опубликовала там рекламные посты. Знаете, каких комментариев было больше всего? «Зачем писать под иностранным псевдонимом русскую литературу? Стыдно быть русским автором что ли? Даже не буду начинать читать!».
«Зачем писать под иностранным псевдонимом русскую литературу? Стыдно быть русским автором что ли? Даже не буду начинать читать!»
****
Как-то я повез их в соседнюю деревню поглядеть на местную достопримечательность. С холма открывалось поле, измятое, изрытое, с кочками, убегающее далеко к лесу, — его желтая трава была залита послеполуденным светом. Поле было пустым: ни дерева, ни куста, ни времени, но почему-то чувствовалось, что раньше здесь были дороги и чьи-то судьбы. Мы планировали найти там старый барский дом, но нашли только этот холм с кладбищем, с огромным деревом на самом краю и это поле, где, как струйка ртути, извивался ручей, маслянисто блестевший на солнце.

Наши голоса звучали странно и хорошо. Мне нравится думать, что они нарушали забвение когда-то существовавшего здесь мира. Наверное, среди молодого подлеска и старых осин бродят в травяном шорохе призраки. Они все еще собираются в сгнившую деревенскую школу, пытаются на рассвете открыть двери развалившегося хлева и ходят на могилы к родне — эти могилы уже давно сровнялись с землей.

Мы тоже заглянули на кладбище и зависли там на целый час. Ясна вообще любила кладбища. Она выискивала там имена. Мертвые кладбищенские имена для своих рассказов. Она сбегала от реальности — от нас — в вымышленные миры. Доступ в них нам был закрыт, хотя и мистически обещан мне по окончанию ее дней. Петя ревновал ее к этим мирам гораздо острее, чем я. Однажды он все же стащил блокнот, но не смог разобрать ее почерка. Ясна не разговаривала с ним сутки.

"Наша рыбка", Марина Козинаки
Самым страшным было понять, что комментаторы не просто правы, но и что я сама думаю точно так же! Этот чертов псевдоним был бы оправдан только в одном случае — если бы издательство действительно с ним работало, как с рычагом продвижения. Теперь же вместо того, чтобы рассказывать о совей книге, я только оправдывалась за него. Я не смогла написать ни критикам, ни серьезным литературным обозревателям. Я не смогла отправить книгу на рассмотрение в СМИ. Я самостоятельно участвовала с ней и в премии Лицей, и в Большой книге, но уверена, что увидев на обложке «Робин Фокс», ее просто не стали читать. Моя «Рыбка» утонула.

Веру в нее поддерживали только многочисленные отзывы, приходившие в директ. Люди писали трогательное и личное, благодарили за то, что я написала про «них». Эти отзывы приходят с завидной регулярностью и всегда в те моменты, когда я хочу опустить руки. Актриса и солистка группы tam.i.potom Аня Филипцева написала по мотивам «Нашей Рыбки» песню, а теперь ее команда сняла по ней клип (премьера в ноябре). Этой историей заинтересовалось несколько человек из кинематографа. Но я все еще не могла говорить о своей книге с другими литераторами и игроками книжного рынка.

У меня был только один путь — забрать права на книгу и начать все сначала. К счастью, издательство пошло мне навстречу, за что им гигантское спасибо.

Теперь «Наша Рыбка» доступна на Литрес под моим именем. Урезанные главы я вернула в первоначальное состояние.

Я благодарю всех моих старых союзников, что прошли этот путь вместе со мной, и теперь с нетерпением жду новых. Может быть, «Нашей Рыбке» удастся добиться внимания критиков и СМИ. А может, и не удастся. Но теперь я хотя бы буду уверена, что сделала для нее все, что было в моих силах!

Made on
Tilda